Святитель Феофан Затворник
(1815–1894)
- 10 января 1815 - день рождения Георгия Васильевича Говорова, будущего святителя Феофана.
- 1823-1829 Обучение в Ливенском духовном училище
- 1829-1837 Обучение в Орловской духовной семинарии
- 1837-1841 Обучение в Киевской духовной академии
- 1841-1842 Ректорство и преподавание в Киево-Софийском духовном училище
- 1842-1844 Инспектор и преподаватель Новгородской духовной семинарии
- 1844 -1847 Преподаватель и административный сотрудник Санкт-Петербургской духовной академии
- 1847-1854 Один из первых членов Русской духовной миссии в Иерусалиме
- 1854-1855 Преподавание в СПбДА, возведение в сан архимандрита (14 апреля)
- 1855-1856 Ректор Олонецкой духовной семинарии
- 1856-1857 Настоятель церкви при посольстве России в Константинополе
- 1857-1859 Ректор Санкт-Петербургской духовной академии
- 1859-1863 Епископ Тамбовский и Шацкий
- 1863-1866 Епископ Владимирский и Суздальский
- 1866-1894 Пребывание на покое в Вышенском монастыре (в полном затворе с Великого Поста 1872 года)
- 6 января 1894 святитель Феофан отошел ко Господу
Рождение. Первые годы жизни
Отец будущего подвижника, Василий Тимофеевич Говоров, был сыном церковного чтеца села Фашни Малоархангельского уезда Орловской губернии. Он окончил Севскую духовную семинарию со званием студента и в начале XIX в. был рукоположен епископом Орловским и Севским Досифеем (Ильиным) во священника. Вскоре после рождения сына он получил назначение на должность благочинного и исполнял ее в течение тридцати лет, заслужив одобрение начальства, любовь и уважение подчиненных». Мать, Татьяна Ивановна, происходила из семьи священника с. Паниковцы, Елецкого уезда, Орловской губернии, Ивана Ивановича Попова. Егор был пятым ребенком в семье. Детей в семье о. Василия было семеро: три дочери и четыре сына.
Как пишет исследователь жизни и творчества святителя Феофана Затворника архимандрит Георгий (Тертышников), «благочестивые родители старались дать ему воспитание в духе христианской любви и церковности. Уже в детстве у Георгия ярко проявлялись характерные черты личности: от отца он унаследовал сильный и глубокий ум, от матери — нежное, любящее сердце, кротость, скромность и впечатлительность. Во внешнем облике Георгий унаследовал, по свидетельству ближайших родственников, черты матери. Природные задатки и качества души, приобретенные в семье, развитые и умноженные непрестанной работой будущего святителя над собой, раскрыли его душу для благодатного воздействия и водительства Божия и составили основу того светлого и цельного облика Затворника, который нам известен из его жизни и трудов».
Отец Василий часто брал с собою сына в храм Божий, где он становился на клиросе или прислуживал в алтаре. При этих посещениях мальчик не прочь был иногда пробраться к церковным колоколам и позвонить. Однажды после вечерни он был заперт на колокольне сторожем, не заметившим его. Чтобы не дожидаться другого дня, мальчик спустился по веревке, протянутой от колокола к земле. Была серьезная опасность для его жизни, но Господь хранил Своего избранника. Узнав о случившемся, отец Василий сказал многозначительные, пророческие слова: “Ну, Егорушка, ты будешь или звонарь, или архиерей!”».
Начало пути. Семинария и Академия
В 1823 году Георгий поступил в духовное училище города Ливны, где продолжилось его образование. Через 6 лет в числе лучших учеников Ливенского духовного училища Георгий был переведен в Орловскую духовную семинарию. Здесь он изучал богословские, философские, словесные, исторические и физико-математические науки, еврейский, греческий, латинский и немецкий языки. В семинарских ведомостях неоднократно отмечалось, что он «отличается склонностью к уединению и трудолюбию», «назидателен в обращении с товарищами и подает собою пример трудолюбия и благонравия», «кроток и молчалив». Г. В. Говоров «был один из лучших учеников своего курса, занимая 4-е место в списке».В годы учебы в семинарии у Георгия появилось необычайное, все более возрастающее благоговение к святителю Тихону Задонскому. В обществе своих родных юноша совершил паломничество в Задонский монастырь, где почивали мощи святителя Тихона Задонского, в то время еще не прославленного. До конца своей жизни епископ Феофан благоговел перед памятью святителя Тихона, подражая ему в жизни и творениях.
Обучаясь в семинарии, Георгий Говоров очень любил заниматься решением духовно- нравственных вопросов. Особенно же он отличался знанием Библии, чем даже однажды на экзамене обратил внимание епископа Орловского и Севского Никодима (Быстрицкого), хорошо знавшего Священное Писание и весьма ценившего тех учеников, которые показывали выдающиеся успехи в этом предмете. Все это имело громадное влияние на дальнейшую судьбу Георгия Говорова — именно по ходатайству преосвященного как один из лучших студентов он был направлен в Киевскую академию.
Киевская духовная академия во второй половине 30-х — начале 40-х годов XIX в. переживала период особого подъема. Во главе академии стоял замечательный богослов, ученый и историк Западного края России, знаменитый церковный проповедник епископ Чигиринский (впоследствии архиепископ Херсонский) Иннокентий (Борисов). Среди профессоров академии были выдающиеся церковные ученые: архимандрит Димитрий (Муретов) (впоследствии архиепископ), архимандриты Иеремия (Соловьев) и Фотий (Ширеевский), И. М. Скворцов, Я. К. Амфитеатров.
По свидетельству современников, именно здесь, в Киевской академии, студент Георгий Говоров развил в себе способность и любовь к писательству. Своими письменными проповедническими трудами он снискал уважение не только сокурсников, но и преподавателей. «Никто лучше его не писал, — говорил впоследствии о преосвященном Феофане его сокурсник по академии митрополит Московский Макарий (Булгаков), — только по скромности своей он не мог читать громко своего сочинения».
Несмотря на то, что на курсе Георгия Говорова много было выдающихся студентов, он считался одним из лучших учащихся своего курса.
При отличных успехах в науках студент Говоров обращал на себя внимание и своим поведением. Академическая инспекция постоянно характеризовала его как человека «весьма скромного», «честного поведения», отличающегося благонравием, исправностью в отношении своих обязанностей, «любовью к богослужению», и как «подающего пример другим». И собственное душевное настроение, и академическая, и лаврская среда располагали Георгия Васильевича Говорова к принятию монашества. Молодой студент смотрел на иночество как на трудный подвиг служения Церкви и окончательно решился на него только после долговременного размышления, пережив тяжелую душевную борьбу.
Монашеский постриг. Священство
15 февраля 1841 года, с разрешения академического и высшего духовного начальства ректором Киевской духовной академии архимандритом Иеремией (Соловьевым) был совершен чин пострижения в монашество Георгия Васильевича Говорова с именем Феофан, что значит «Богом явленный», в честь преподобного Феофана Исповедника, Сигрианского (память 12 марта (ст. ст.)). Постриг состоялся в Свято-Духовской церкви Киево-Братского монастыря. Вместе с Феофаном постриглись в монашество, в частности, вышеупомянутый Макарий (Булгаков) и Михаил (Монастырев), скончавшийся в 1846 г. архимандритом в должности инспектора Киевской духовной академии.
Вскоре после пострижения монах Феофан вместе с другими новопостриженными иноками был представлен святителю Филарету (Амфитеатрову), митрополиту Киевскому, который обратился к ним с такими словами наставления: «Храните больше всего чистоту души и тела: это должно быть вашим главным отличием от прочих людей; если сохраните вашу чистоту, Господь Иисус Христос вселится в вашем сердце, и тогда вам больше ничего не нужно, ничто не повредит вам, ничто не обременит вас… Предайте себя в волю Божию, совершенно предайте…». Иноки посетили и знаменитого Киевского старца, преподобного Парфения. Впоследствии преосвященный Феофан так вспоминал об этом событии: «В Киевской академии постригли нас четверых в монахи. После пострижения мы отправились в Лавру к благочестивому старцу иеросхимонаху Парфению, духовнику митрополита и Лавры, умному молитвеннику. “Вот вы ученые монахи, — говорил старец, — набравши себе правил, помните, что одно нужнее всего: молиться и молиться непрестанно умом в сердце Богу, вот чего добивайтесь”, — и я с молодых дней этого искал, и просил, чтобы никто не мешал мне пребывать непрестанно с Богом».7 апреля возведенный в сан епископа Чигиринского и назначенный ректором Киевской духовной академии Иеремия (Соловьев) в большом Успенском соборе Киево-Печерской лавры рукоположил инока Феофана во иеродиакона, а уже 7 июля — во иеромонаха.
В этом же, 1841 году, иеромонах Феофан окончил академию со степенью магистра богословия, и причислен к первому разряду выпускников. Он успешно сдал выпускные экзамены, а его курсовое сочинение под названием «Обозрение подзаконной религии» в числе лучших было отослано в Святейший Синод на рассмотрение. Митрополит Московский Филарет (Дроздов) в своем отзыве по достоинству оценил этот труд следующими словами: «Сочинение сие заключает в себе столько сведений и соображений о законе Моисеевом, что они служат достаточным свидетельством познаний сочинителя, дающих ему право на степень магистра»
Воспитатель будущих пастырей. Начало подвижнической жизни
С окончанием академии началось время служебной деятельности иеромонаха Феофана на учебно-воспитательном поприще. 27 августа 1841 года он был назначен исполняющим должность ректора Киево-Софийского духовного училища, бывшего под непосредственным наблюдением Киевского митрополита Филарета, а с 15 октября начал преподавать латинский язык в высшем отделении этого училища.О деятельности иеромонаха Феофана на посту ректора Киево-Софийского училища, о его влиянии на детей впоследствии так писал его племянник И. А. Крутиков: «Феофан заботился не о временном только благополучии, но и о вечном их счастии: стремясь сделать из детей истинных христиан, он особенно старался о развитии любви их к молитве и церковному богослужению, о сохранении в отроках детской чистоты, совестливости, послушания, смирения и полного доверия к старшим — тех достохвальных качеств души и сердца, имея который в виду, Спаситель сказал Своим ученикам и народу: аще не будете, яко дети, не внидете в Царство Небесное. Да, Феофан был замечательный педагог; руководствуясь вышесказанными началами воспитания, при исполнении своих обязанностей, он достигал великих результатов.
Наряду с исполнением своих служебных обязанностей, иеромонах Феофан обратил внимание на самого себя, на свое духовное самообразование соответственно своему званию. Он вошел в тесные общения со старцами, часто беседовал с ними… о науке или великом искусстве монашеской жизни. Знал это иеромонах Феофан и потому со вниманием, как послушный ученик, выслушивал их советы и повествования о трудностях благочестивой жизни. Об этом он написал целое исследование под заглавием “Что потребно покаявшемуся и вступившему на добрый путь спасения”, в котором указывал, что каждому человеку и мирянину в деле спасения непременно нужно иметь опытного руководителя и духовного отца, что без сего могут не принести плода самые добрые начинания. Руководствуясь этим принципом, молодой иеромонах Феофан находился в тесных отношениях с лаврскими иноками, особенно с старцем Парфением, которого почитал, как отца.
К этому времени, вероятно, относится и начало изучения им святоотеческих подвижнических сочинений, которые впоследствии так основательно узнал и которыми, после Св. Писания и Св. Предания, пользовался в своей обширной учебной и ученой литературной деятельности. С тех пор изучение этих великих творений, проникнутых опытом своей жизни, стало делом всей его жизни, — он изучал их и практически, и научно, причем до того проникся духом их, что речь его, о чем бы ни была, носила явные следы аскетических творений».
В духовных школах провинции и столицы. Первые труды по нравственному богословию
7 декабря 1842 года состоялось перемещение иеромонаха Феофана в Новгородскую духовную семинарию на должность инспектора и преподавателем психологии и логики. Новое назначение позволило отцу Феофану использовать опыт, накопленный в Киево-Софиевском училище, развить и углубить сформировавшиеся в период ректорства взгляды на построение учебно-воспитательного процесса
13 декабря 1844 года состоялся перевод иеромонаха Феофана (Говорова) в Санкт-Петербургскую духовную академию на должность бакалавра по кафедре нравственного и пастырского богословия. Молодой педагог опирался на опыт аскетический и психологический. При этом он не полагался на свои силы и показал свои лекции знатоку аскетических творений архимандриту Игнатию (Брянчанинову), который прочел и одобрил их.К 1845–46 годам относится первый серьезный труд иеромонаха Феофана в области нравственного богословия — «Краткое учение о богопочитании», в основе которого —характеристика главных обязанностей христианина. В этом же 1846 году иеромонах Феофан был определен исполняющим должность инспектора Санкт-Петербургской духовной академии, а также удостоен звания соборного иеромонаха Александро-Невской лавры.
Хотя будущий святитель был глубоко предан делу доброго христианского воспитания, однако его влекло другое — уединенная монашеская жизнь. Об этом свидетельствует следующая выдержка из его письма епископу Иеремии (Соловьеву): «Преосвященный Владыко, милостивый мой отец и благодетель! Простите, Господа ради, что я докучаю Вам то своим непотребством, то, может быть, заносчивыми предприятиями. Говорю, может быть, ибо они не обдуманы, а лежат на душе, нудят и томят, не стихают, а все растут-растут. Но, Господи, имиже веси судьбами, устрой о мне вещь. Ученою должностью начинаю тяготиться до нетерпимости. Пошел бы в церковь, да там и сидел».
В Русской Духовной Миссии на Святой Земле
Но этим замыслам отца Феофана об уединенной жизни в молитве и непрестанном пребывании на службе Божией в ту пору не суждено было сбыться. В начале 1847 года в Петербурге, по инициативе Императора Николая I, было начато дело об учреждении Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. Решением Святейшего Синода вместе с начальником Миссии, архимандритом Порфирием (Успенским) положено было «отправить… одного иеромонаха и двух молодых людей, окончивших с успехом курс наук в духовно-учебных заведениях, которые имели бы познания в языках греческом и одном из новейших и отличались бы благонравием». В состав Миссии избрали иеромонаха Феофана (Говорова), «как мужа благочестивого», «инока набожного, трезвенного и целомудренного». 14 октября 1847 года он направился вместе с другими членами Миссии в Палестину — через Киев, Одессу и Константинополь.В задачи Русской Духовной Миссии входило установление контактов с греческим и арабским духовенством на Святой Земле, совершение богослужений, как на церковнославянском, так и на греческом языке, в том числе и на Гробе Господнем, духовное окормление и поддержка прибывающих в Иерусалим русских паломников, миссионерство, ученые занятия, связанные с исследованием и переводом на русский язык памятников раннехристианской и святоотеческой письменности и документов по истории Церкви, находящихся в архивохранилищах Палестины и в целом православного Востока, и даже написание икон для арабских православных храмов.
Во всех этих трудах иеромонах Феофан принимал самое деятельное участие. В первую очередь, это, конечно, были богослужения, молитва у Гроба Господня и других христианских святынь. Нелегкая жизнь в непрестанных трудах и заботах ждала членов Русской Духовной Миссии, остановившихся сперва в Святогробской обители, а затем и в отведенных им помещениях Иерусалимского Архангельского монастыря. По итогам первого года пребывания Миссии в Иерусалиме русский консул в Бейруте К. М. Базили сообщает в письме посланнику в Константинополе В. П. Титову, что «житие нашего духовенства ставят в образец монашеству всех исповеданий. […] В самом деле зрелище утешительное для Русского, для христианина видеть по соседству Гроба Господня далеких пришельцев из христианского севера, преданных мирным и ученым своим занятиям среди движения племен в Иерусалиме, изуверства и невежества, коими знаменуются по большей части представители других наций. Добрая слава о духовенстве нашем проникла и в мусульман, знакомые мои приматы мусульмане Иерусалимские сами говорили мне, что если бы духовные лица всех христианских племен следовали примеру наших Иерусалимских отшельников, то дела святогробские приняли бы иной оборот». В этом же письме содержится краткая характеристика отца Феофана: «Иеромонах Феофан, достойный сотрудник [архимандрита — С. Л.] Порфирия, по христианским своим добродетелям, по кротости нрава и по своей основательной учености…».Исследователь, переводчик и церковный деятель
О начале ученых занятий отца Феофана на Святой Земле сообщается в первом полугодичном отчете архимандрита Порфирия (Успенского) директору Азиатского департамента Министерства иностранных дел Л. Г. Сенявину: «Иеромонах Феофан прилежно занимался изучением новогреческого языка, как книжного, так и разговорного, и навык читать и понимать тот и другой язык довольно свободно, но вести разговор еще не в состоянии. — Кроме сего он начал учиться по-французски. Что касается до прочих ученых занятий его, то он с особенным усердием приступил к исследованию всех аскетических творений православных писателей по изданиям, мало кому известным, и особенно по древнейшим рукописям библиотек Иерусалимской, Саввинской и Афонской». В течение 1848–1854 гг. иеромонах Феофан постоянно занимался и других греческих текстов, имеющих важное значение для истории Восточной Церкви. Во время поездки членов Русской Духовной Миссии на Синай, в монастырь св. Екатерины, он участвовал в составлении каталога рукописей этого уникального хранилища древнехристианских памятников.Вместе с тем, на плечи отца Феофана легли и немалые административные заботы по управлению Миссией — во время отсутствия архимандрита Порфирия в Иерусалиме по болезни. При этом отец Феофан старался избегать всякой начальственной должности и больше пребывать в молитве и богомыслии. Так, он первым решительно воспротивился своему весьма вероятному назначению на должность начальника Миссии. В письме посланнику в Константинополе В. П. Титову от 9 января 1852 года так высказался по этому поводу: «…с самого почти начала я пришел к мысли, что не могу достойно занять место О. Архимандрита. […] Что касается до меня, то сочту великим для себя благодеянием если Правительство возвратит меня опять на прежнее мое место — преподавателя в Академии. Книги — не люди. С ними управляться я не могу назвать себя неспособным, хотя не в весьма большой степени. Только да избавят меня от всякой должности, где нужно чем-нибудь править. — Впрочем, и в стенах какого нибудь монастыря я не буду на месте, противном настроению и склонностям моим». Просьба отца Феофана не назначать его на место архимандрита Порфирия была уважена.
Согласно воспоминаниям И. А. Крутикова, будучи на Востоке, наряду с официальной деятельностью «иеромонах Феофан делал и то, к чему влекло его сердце: так, он знакомился с подвижнической жизнью на Афоне, в Египте и Лавре Саввы Освященного и сам старался подражать им, изучал писания древних аскетов, для чего рылся в библиотеках Востока, стараясь найти для себя нужные, полезные рукописи. Феофан занимался переводом по частям творений св. отцов, греческого Добротолюбия. Сверх того, Феофан в Иерусалиме же приобрел некоторые знания в еврейском и арабском языках, имея те или иные житейские отношения к евреям и арабам, составляющим значительную часть населения Иерусалима и его окрестностей. Необходимость заставила узнать французский язык, ибо это был язык всех официальных и письменных международных сношений. Феофан значительные познания приобрел здесь и опытность в деле сношения с иноверцами, — на деле узнал, в чем заключается сила их пропаганды и слабость, и потому сам мог с успехом противодействовать вредным для Православия стремлениям католицизма и протестантства, и другим подать надежный совет».В Святой Земле отец Феофан начал серьезно заниматься живописью, иконописью. Так, 16 января 1851 года архимандрит Порфирий записал в своем дневнике: «Я вспомнил, что в церкви селения эн-Арик, виденной мною в 1844 году, не было святых образов, и предложил сподвижнику моему о. Феофану, обучившемуся церковной живописи, съездить туда и по размеру иконостаса написать местные образа. Добродушный, благочестивый и ревностный к благу ближнего, он с радостью принял мое предложение и тотчас отправился в помянутое село с переводчиком Фадаллою. К вечеру он воротился домой. Оказалось, что тамошняя церковь уже украшена ликами святыми. Однако о. Феофан обещался поселянам написать иконы Спасителя и Пречистой Его Матери на престол».
В 1851 году за ученые труды и рвение к исполнению возложенных на него обязанностей иеромонах Феофан был пожалован золотым наперсным крестом, а спустя три года Русская Духовная Миссия была вынуждена покинуть Иерусалим в связи с начавшейся в 1853 году Крымской войной.
В 1854 году на страницах журнала Киевской духовной академии «Воскресное чтение» началась публикация перевода «Посланий монаха Исаии к благороднейшей монахине Феодоре», сделанного иеромонахом Феофаном в Иерусалиме по греческой рукописи, датируемой 1450 годом. В эту публикацию, которая продолжалась до 1859 года, позднее вошли «Достопамятные изречения святых жен-подвижниц…» и «Духовные наставления монаха Исаии пречестной монахине Феодоре». Все эти произведения, сделанные по одной рукописи, составили впоследствии знаменитый «Митерикон».
Ректор и профессор Олонецкой семинарии
4 апреля 1855 года за свои труды в составе Русской Духовной Миссии в Иерусалиме иеромонах Феофан был возведен в сан архимандрита, а 15 сентября этого же года назначен на должность ректора и профессора Олонецкой духовной семинарии, основанной в Петрозаводске. По поручению начальства архимандрит Феофан должен был заниматься организацией строительства здания для семинарии. Исполняя это поручение, он выбирает место для семинарского корпуса, составляет с архитектором план здания, нанимает подрядчиков, сам лично наблюдает за работами… Однако главной заботой, отвечающей высоким стремлениям души отца Феофана, было воспитание учащихся Олонецкой семинарии. Прежде всего, он старался возбудить и укрепить в воспитанниках религиозность. Он внушал им любовь к храму и богослужению, прививал усердие к молитве, постам и другим церковным установлениям. В воскресные и праздничные дни он сам совершал богослужение, побуждая учеников участвовать в нем молитвами, чтением и пением на клиросе. При этом отец Феофан часто говорил в семинарском храме поучения об истинах веры и благочестия. Непременно присутствовал он на утренних и вечерних молитвах в семинарии, усердно молясь с юношами, и тем подавал им пример.Помимо семинарии на архимандрита Феофана были возложены многие дела по епархии. Исполняя поручения в этой сфере, он должен был соприкасаться с жизнью и деятельностью приходского духовенства. Много отец Феофан потрудился в Олонецкой епархии и на ниве борьбы с расколом. Для более успешной противораскольнической деятельности отец Феофан открыл в Палеостровском монастыре специализированную библиотеку, а также организовал в Олонецкой семинарии миссионерский класс.
Настоятель русской Посольской церкви в Константинополе. «Письма о христианской жизни»
21 мая 1856 года определением Святейшего Синода архимандрит Феофан был направлен в Константинополь настоятелем русской Посольской церкви. Его назначение на столь важный и ответственный пост обусловливалось, несомненно, тем обстоятельством, что он был хорошо знаком с православным Востоком и был вполне подготовлен к этой должности.Большие трудности служения на новом поприще определялись особенностями тогдашней политической и церковной жизни православного Востока. Константинопольская Церковь в то время переживала сложный период в связи с конфликтом между греками и болгарами. Болгары отстаивали свою религиозную самостоятельность и требовали богослужения на родном языке и пастырей из своего народа. В этих законных требованиях их поддерживало турецкое правительство и многие представители западных держав. Константинопольская Патриархия категорически не соглашалась ни на какие уступки. Россия, относясь с сочувствием к болгарскому народному движению, в то же время не считало возможным поддерживать борьбу против Константинопольского Патриархата, поскольку в основу русской политики на Ближнем Востоке был положен принцип единства Православия.
Архимандрит Феофан, живя в Константинополе, и непосредственно наблюдая развитие распри между болгарами и греками, сочувственно относился к первым, но этим он отдавал только долг правде. Отец Феофан всесторонне ознакомился с болгарскими школами и заботился о развитии болгарского образования, он старался, чтобы болгары имели своих епископов и священников из болгар, которые бы говорили и служили на народном языке. Вместе с тем он не забывал и о благе Константинопольской Церкви. Он близко познакомился с внутренней жизнью Константинопольского Патриархата, с состоянием Синода, положением Патриарха, митрополитов, епископов, священников, с состоянием церквей и духовенства. Во время своего пребывания в Константинополе архимандрит Феофан заботился и о русских, которые здесь жили. Так, он предлагал русскому правительству устроить в Константинополе госпиталь для русских матросов и паломников. Просил он также устроить «братство с церковью».
В марте 1857 года архимандрит Феофан представил архиепископу Херсонскому Иннокентию (Борисову) подробный отчет о греко-болгарских церковных отношениях, проникнутый глубокой любовью к братьям-славянам и искренним желанием помочь им. Этот отчет имел большое значение впоследствии, при обсуждении греко-болгарской распри Святейшим Синодом.
В период пребывания на посту настоятеля Посольской церкви началась переписка отца Феофана с княгиней П. С. Лукомской, в результате которой появились его «Письма о христианской жизни».
Во главе Санкт-Петербургской духовной академии
13 июня 1857 года последовал указ Святейшего Синода о назначении архимандрита Феофана на должность ректора Санкт-Петербургской духовной академии. Находясь на должности ректора, архимандрит Феофан был в полном смысле этого слова отцом академических студентов. Будучи прекрасным психологом и наблюдателем религиозно-нравственной жизни, он любил беседовать со студентами на темы христианской психологии, и эти беседы оказывали сильнейшее влияние на его слушателей. Из письменных работ студентов он особо выделял проповеди и советовал со вниманием и любовью заниматься этим первым делом пастырства. В этот период он и сам произнес более двадцати Слов, проповедуя в Александро-Невской лавре, в Исаакиевском соборе и других храмах Санкт-Петербурга в большие праздники при громадном стечении народа, когда торжественное богослужение совершал митрополит Новгородский, Санкт-Петербургский, Эстляндский и Финляндский Григорий (Постников) с другими архиереями. Эти проповеди снискали ему славу лучшего в то время проповедника и глубокого богослова. Они публиковались в «Христианском чтении», а затем и в рамках отдельных изданий («Предостережение от увлечения духом настоящего времени» (1858 г.); «Слова Санкт-Петербургской духовной академии ректора архимандрита Феофана» (1859 г.)).Архиерейская хиротония. На Тамбовской кафедре
29 мая 1859 года служение архимандрита Феофана на посту ректора Санкт-Петербургской духовной академии завершилось — он был назначен на Тамбовскую кафедру. 1 июня в Троицком соборе Александро-Невской лавры митрополитом Санкт-Петербургским Григорием (Постниковым), архиепископом Черниговским Филаретом (Гумилевским), епископом Тверским Филофеем (Успенским) и епископом Ревельским Агафангелом (Соловьевым) была совершена епископская хиротония архимандрита Феофана. А 29 мая, при наречении его во епископа Тамбовского и Шацкого, архимандрит Феофан произнес речь, в которой сравнил свою странническую жизнь с шаром, без треска и шума катящимся туда и сюда по направлению сообщаемых ему ударов, выразив тем самым покорность воле Божией, свое смирение и недостоинство. Обращаясь к архипастырям, он поведал, что имеет тайное желание высших подвигов добродетели.
Предшественник епископа Феофана на Тамбовской кафедре и его сопостриженник, епископ Макарий (Булгаков), прощаясь с паствой, сказал: «Я слышал, что вместо меня назначен сюда нынешний архимандрит Феофан, человек прекрасной души. Это замечательный человек, особенно как проповедник; когда он к вам придет, то вы очень скоро забудете меня».5 июля 1859 года в день памяти великого подвижника Русской Церкви — преподобного Сергия Радонежского, святитель Феофан вступил в управление своей епархией. Его служение на Тамбовской кафедре продолжалось только четыре года. Но и за это короткое время святитель Феофан проявил себя ревностным делателем во всех сферах церковной жизни. Внимание его было сосредоточено не столько на делах внешнего управления, сколько на душепопечительном служении. Это был истинный архиерей Божий, евангельский пастырь, способный положить душу за овец своих.
Придавая большое значение слову Божию в деле религиозно–нравственного просвещения народа, Преосвященный Феофан почти каждое богослужение сопровождал проповедью. Главную часть проповеднического слова епископа Феофана составляло нравоучение и назидание. В своей проповеднический деятельности он широко и особенно настойчиво стремится выполнить основную задачу всей своей жизни — указывать путь ко спасению. Епископ Феофан непрестанно призывал и духовенство к проповеданию Слова Божия. Предметом особых забот епископа Феофана были духовно-учебные заведения епархии. Нередко посещал он Тамбовскую духовную семинарию. Он побуждал воспитанников с любовью и старанием заниматься изучением слова Божия и творений святых отцов.
По ходатайству епископа Феофана перед Святейшим Синодом при Тамбовской духовной семинарии стали выходить «Тамбовские епархиальные ведомости» (двумя книжками в месяц).В целях подъема народного образования, при участии и всемерном содействии преосвященного Феофана, было открыто много церковно-приходских училищ, воскресных и частных школ. В воскресных школах городов и больших сел обучались грамоте, письму, Закону Божию и арифметике не только дети, но и взрослые.
13 августа 1861 года при ближайшем участии епископа Феофана было совершено открытие мощей святителя Тихона Задонского. В Задонске, в главном соборе, где были поставлены мощи святителя Тихона, преосвященный Феофан совершил Божественную литургию. «Невозможно описать радости преосвященного Феофана по этому случаю! — писал находившийся тогда в Задонске его племянник А. Г. Говоров. — Он часто говорил мне, что еще с ранней юности глубоко чтил память святителя Тихона и ходил со своей родины в город Задонск пешком на поклонение святителю. Это событие произвело большое впечатление на Тамбовского архипастыря и послужило как бы особым благодатным освящением его собственного святительского служения, которое, по возвращении к своей пастве, он продолжал с еще большей ревностью».
«Пребывание епископа Феофана на Тамбовской кафедре было ознаменовано устройством женского духовного училища. Он нашел дом и средства его купить и устроить сообразно назначению, нашел и средства для обеспечения училища. Все необходимое для жизни заведения было сделано преосвященным, но ему не привелось участвовать в торжестве его открытия: 22 июля 1863 года он переведен был на епископскую кафедру в город Владимир, как епископ “настоящим своим служением снискавший потребную опытность для управления столь обширною епархией” (слова указа Св. Синода)».Вместе с тем, как пишет архимандрит Георгий (Тертышников), «во время пребывания епископа Феофана на Тамбовской кафедре окончательно определилась в нем склонность к уединению. В одну из поездок с целью обозрения храмов и монастырей своей епархии святитель Феофан посетил Вышенскую пустынь, которая нравилась ему строгим иноческим уставом и красотой местности, “которой нет ничего на свете лучше”. Назначая туда настоятелем эконома архиерейского дома игумена Аркадия (Честонова), владыка на прощанье сказал ему пророчески: “Поезжайте, отец игумен, туда, а там, Бог даст, и я к вам приеду”».
Архипастырь древнего Владимира
В конце августа 1863 года преосвященный Феофан прибыл во Владимир. В исторической Владимирской епархии в то время действовало 1152 церкви, 270 духовных училищ, 20 мужских и 8 женских монастырей. Служение святителя на новом месте было еще разнообразнее и плодотворнее, чем на Тамбовской кафедре. Новый владыка с первых дней своего служения явился ревностным пастырем и учителем веры и благочестия.Как вспоминает преподаватель Симбирского кадетского корпуса А. Покровский, «богослужение преосвященным Феофаном всегда совершалось с необычайной торжественностью. Несмотря на кратковременное его пребывание во Владимире, он успел построить прекрасный храм при архиерейском доме; кафедральный собор, всегда отличавшийся своею величественностью, при нем также был значительно украшен. Пение было, можно сказать, ангелоподобное. Затем после каждого богослужения святитель говорил глубоко назидательные поучение. Неудивительно, что все это привлекало к архиерейскому служению массы молящихся, которые всякий раз испытывали на себе глубокое впечатление. По крайней мере, мне не раз в душе приходилось сравнивать испытываемое мною впечатление с тем, которое испытывали послы св. Владимира в Константинопольском храме».
Как бы предчувствуя непродолжительность своего пребывания во Владимире, святитель Феофан проповедью Слова Божия торопился привести к Господу возможно большее число спасенных душ. За трехлетний период пребывания на Владимирской кафедре он произнес 138 проповедей — гораздо больше, нежели в Тамбовской епархии. По свидетельству современников, его проповеди производили сильное впечатление и привлекали массу народа. Чтобы упорядочить и усилить проповедническую деятельность приходских священников, епископ Феофан издал «Инструкцию для проповедания слова Божия», которая и была напечатана во «Владимирских епархиальных ведомостях» за 1865 год, начавших выходить по ходатайству святителя.
При преосвященном Феофане значительно возросло строительство, ремонт и благоукрашение храмов епархии. Предметом же самых усердных забот святителя стали церковно-приходские школы и духовные учебные заведения епархии. При нем была закончена начатая его предшественником постройка общежития для учеников Владимирской духовной семинарии. 21 ноября 1865 года во Владимире попечением епископа Феофана было открыто епархиальное училище для девиц духовного звания. Как вспоминает брат одной из воспитанниц училища протоиерей Михаил Херасков, «Владыка радел об нем, как о своем детище, часто посещал его… и затем, по отбытии из Владимира на Вышенский покой, переписывался с ними и следил за их судьбой. На их письма он находил время отвечать им. Так как Снегирева, урожденная Хераскова, была первою воспитанницею в училище; то он обыкновенно адресовал свои коллективные ответы на ее имя; по прочтении же письмо доставалось какой-либо воспитаннице во владение по жребию. Великий и любвеобильный святитель не стеснялся нисходить до бедных воспитанниц и не жалел уделять своего драгоценного времени на письма к ним. Он писал им не только во время обучения их в училище, но и после по разным обстоятельствам их жизни». Как и в Тамбове, архипастырь большое внимание уделял светской школе. Он внимательно наблюдал за ходом занятий учащихся и часто присутствовал на экзаменах.Во Владимирской губернии было велико влияние раскольников, и епархия весьма нуждалась в православном миссионерстве. Апостольские труды по распространению православной веры среди раскольников стали одним из важнейших подвигов святителя. Он предпринимал путешествия в раскольнические центры епархии, где произносил вдохновенные проповеди. В 1864–65 годах в селе Мстере Вязниковского уезда Владимирской губернии по благословению святителя Феофана было создано Богоявленское православное братство с целью защиты православной веры и духовного просвещения населения.
Вся эта многополезная и многогранная деятельность на Тамбовской и Владимирской кафедрах, однако, не была для святителя самоцелью. Его душа уже давно искала уединения, подвижнической жизни, творческого труда. В одном из своих писем, написанных в декабре 1865 года, епископ Феофан так говорит о своем внутреннем душевном настрое и о ближайших намерениях: «Ваш преосвященный хочет подавать на покой в Вышу. Как это Вам покажется? Спит и видит Вышу».
Уход в затвор — на служение Богу и людям молитвой и трудами
И вот 12 марта 1866 года, в день своего Ангела, на память преподобного Феофана Сигрианского, епископ Феофан после Божественной литургии подал прошение в Святейший Синод об увольнении на покой с правом пребывания в Вышенской пустыни Тамбовской епархии. Этим прошением были удивлены и первоначально недовольны духовный руководитель епископа Феофана митрополит Санкт-Петербургский и Новгородский Исидор (Никольский) и митрополит Московский Филарет (Дроздов). Митрополит Исидор, узнав о прошении епископа Феофана, писал ему 26 апреля 1866 г.: «Если верить слуху, что вы просите увольнения на покой только для покоя, то я сомневаюсь, чтобы Святейший Синод удовлетворил просьбу. Кто бы из нас не желал спокойствия, особенно в нынешнее многозаботливое и трудное время! Но надо же кому–нибудь трудиться и для других, хотя бы и со скорбью, и воздыхающе».
Разъясняя свои мотивы и побуждения, епископ Феофан отвечал так: «Я ищу покоя, чтобы покойнее предаться занятиям желаемым, но не дилетантства ради, а с тем непременным намерением, чтобы был и плод трудов, не бесполезный и не ненужный для Церкви Божией. Имею в мысли служить Церкви Божией, только иным образом». Именно так понимал святитель Феофан свой покой. Он стремился к покою, полному великих трудов и подвигов. Он для того удалялся от мира, чтобы с высоты своей подвижнической жизни яснее видеть насущные нужды и недуги современного ему общества и по возможности полнее оказывать ему необходимую помощь.17 июля 1866 г. епископ Феофан был освобожден от управления Владимирской епархией с назначением настоятелем Вышенской пустыни, а на Владимирскую кафедру перемещен архиепископ Волынский Антоний (Павлинский). Прощаясь с Владимирской паствой, он оставил ей свое «Завещание»: «Не попеняйте на меня, Господа ради, что оставляю вас. Отхожу не ради того, что вынужден был оставить вас. Ваша доброта не допустила бы меня переменить вас на другую паству. Но, как ведомый, введусь на свободное от забот пребывание, ища и чая лучшего, — как это сродни нашему естеству. Спасайтесь, и спаситесь о Господе! Лучшего пожелать вам не умею. Все будет, когда спасены будете. Путь спасения вам ведом, ведомо и все спасительное устроение Божие! Напомнить о сем вам понуждаюсь того ради, что ныне много лживых учений ходит между нами, учений растлительных, подрывающих основы веры, расстроивающих семейное счастие и разрушающих благосостояние государства. Поберегитесь, ради Господа, от сих учений. Есть камень, коим испытывают золото. Испытательным камнем да будет для Вас св. учение, издревле проповедуемое в Церкви. Все несогласное с сим учением отвергайте, как зло, каким титлом благовидным оно ни прикрывалось… Вы только это соблюдите, а все прочее уже само собою приложится вам. За чистотою веры последует осенение благодати. Благодать с верою созиждут святыми и непорочными сердца ваши. Чистые же сердцем Бога начинают зреть еще здесь, — узрят Его несомненно там, и будут вечно зреть и блаженствовать в сем зрении. — Это небольшое напоминание прошу принять как последнее завещание… И еще прошу, не забывайте меня в молитвах ваших».
Вышенский подвижник и духовный писатель
Водворившись в Вышенской пустыни, святитель в сентябре того же года направил в Синод два прошения, в которых просил уволить его от управления обителью. В ответ на это прошение Святейший Синод постановил: «1) уволить преосвященного епископа Феофана от управления Вышенской пустынью, 2) предоставить ему право служения, когда пожелает, 3) подчинить ему по церковно-служебной части братии Вышенской пустыни так, чтоб они совершали с ним церковные службы по его назначению, 4) предоставить в его распоряжение занимаемый им флигель, обязав пустынь приспособить, ремонтировать, отоплять оный и исполнять желание епископа относительно трапезы и 5) назначить ему пенсию в 1000 рублей со дня увольнения на покой от управления Владимирскою епархией».
О шести первых годах жизни преосвященного на Выше свидетель-очевидец вспоминает: «Горел он, как свеча или неугасимая лампада пред ликами Христа, Богоматери Заступницы и святых Божий. […] Около шести лет горение это было явное, ибо святитель ходил ко всем службам Божиим, наравне с иноками, и к ранней литургии; слушая службы Божии, стоял он благоговейно, тихо, не озираясь никуда, бодренно, как воин пред царем, так и он пред Христом Царем небесным, очи свои закрывал, ради собранности ума и сердца в молитве; случалось после литургии подносивший владыке антидор стоял пред ним минуты две, и погруженный в молитву богомолец открывал очи и брал поднесенное.
В великие праздники и воскресные дни наш святитель служил соборне, с о. архимандритом и братией, Божественную литургию. Своим благоговейным священнослужением святитель Феофан и в сослужащих с ним вселял благоговение и страх Божий. Едва ли кто из нас, иноков вышенских, когда-либо слышал во св. алтаре какое стороннее слово из уст святителя Феофана, кроме последования богослужебного. И поучений он не говорил, но самое служение его пред престолом Божиим было живым поучением для всех. Бывало среди верующего простого народа только и слышны сердечные вздохи умиления и возгласы: Господи, помилуй».
Начиная с 1872 года, затвор святителя Феофана становится совершенным. Он не видится ни с кем, кроме настоятеля Вышенской пустыни, архимандрита Аркадия (Честонова), духовника, игумена Тихона (Ципляковского), бывшего настоятеля Темниковского Санаксарского и Троицкого Лебедянского монастырей, подвижника и духовного писателя, с 1886 года проживавшего в Вышенской пустыни на покое, и келейника, монаха Евлампия (Феодорова), и сообщается с миром только письменно.Здесь же, в затворнической келье святителя, располагавшейся на втором этаже одного из монастырских корпусов, был обустроен домовый храм в честь Богоявления Господня, где он в полном уединении совершал богослужение. Один из иноков Вышенской обители пишет, что за последний период полного затвора они, иноки, могли только судить о жизни владыки, «и то по малым ее проявлениям». «Известно нам, что в течение 21 года богомолец наш уединенник совершал в своей малой церкви келейной, в первые десять лет каждый воскресный и праздничный день, а в последние одиннадцать лет ежедневно Божественную литургию, а также и другие положенные Св. Церковью богомоления и свои личные. Келейный служитель приготовлял богомольцу святителю в определенное время только самое необходимое для Литургии: облачение, вино церковное и просфоры. Совершал свои богомоления уединенник один пред Господом, в сослужении свв. ангелов… На вопрос ближайшего своего почитателя-ученика, как он служит Литургию, покойный святитель говорил “служу по служебнику молча, а иногда и запою…”. Другой инок, больной и не могущий бывать в храме Божием, спрашивал у святителя, как ему исправлять в келье правило свое молитвенное и за службы церковные что исполнять, и получил ответ: “заменяй читаемое и поемое за службами церковными молитвою умною Иисусовою, по четкам, как положено в конце Псалтиря и Служебника, за каждую службу… И я так делаю… когда не могу вычитывать по книгам церковным все службы, выполняю положенное в уставе церковном известное число молитв Иисусовых…”».
Келейник епископа Феофана и другие лица, удостоившиеся высокой чести быть допущенными к нему в келью, свидетельствуют: «Кротость и незлобие святитель Феофан проявлял истинно ангельские, чисто младенческие… Наш святитель никого никогда не осуждал, не любил разбирать дел человеческих и говорить о чем-либо мирском, суетном, тленном. Когда надо было прекратить беседу, то святитель давал о сем знак погружением внутрь себя молитвенным. Воздохнув из глубины души, скажет: “Господи, помилуй! Боже наш, помилуй нас!” И уйдет как бы весь внутрь себя пред лице Сердцеведца Господа… закроет очи и сидит молча. Тогда посетитель вставал, просил прощения и благословения и уходил. Постничество, умерщвление плоти было у святителя нашего совершенное. Он был как бы проникнут весь духовностью, и тело свое питал для того только, чтобы оно помогало духу его жить свободно, легко… Иначе, подчиняясь хоть в малой мере плоти и крови, он не мог бы вместить в своем духе такой высокой премудрости Божией, какая обитала в нем и выразилась в столь многочисленных богомудрых его творениях”».
Творческое наследие Феофана Затворника
Большая часть богословских произведений и писем святителя написана именно во время затвора. В 1869 году в журнале «Домашняя беседа» выходит в свет статья святителя Феофана «Душа и ангел не есть нечто телесное, а чистый дух». В этом труде епископ Феофан говорит о духовной природе ангелов и души, доказывая, что они не обладают тонким материальным, так называемым «эфирным» телом, как учил об этом другой русский подвижник и богослов святитель Игнатий (Брянчанинов).Вообще же подобные темы интересовали святителя Феофана постольку, поскольку они была связаны с нравственным богословием и с аскетикой. По отзыву комиссии профессоров Санкт-Петербургской духовной академии, «в своих произведениях святитель Феофан Затворник выступает самостоятельным глубоким православным богословом-мыслителем созерцательного направления, таким богословом, у которого богословские православные понятия глубоко проникли через сознание, приняли оригинальную форму и получили своеобразную систему».
Труды епископа Феофана с замечательной полнотой и точностью отражают дух и характер святоотеческих аскетических воззрений, которые были предметом его тщательного, всестороннего изучения и постоянного, неослабевающего внимания. При этом святоотеческие взгляды не просто были поняты и усвоены святителем. Они всецело проникли в его мировоззрение, как бы растворились в нем и составили единое, неразрывное целое. Отсюда и то огромное влияние, которое оказывали воззрения святителя на тех, кто с ним знакомился.
Обширны и глубоки творения святителя в области нравственного богословия. Почти ни одна сторона духовной жизни не ускользнула от его глубокого, внимательного наблюдения. Но главная тема его творений — спасение во Христе. В таких крупных произведениях, как «Путь ко спасению» (1868–69 гг.), «Порядок богоугодной жизни» (1868–69), «Письма о духовной жизни» (1870–71 гг.), «Мысли на каждый день года по церковным чтениям из слова Божия» (1871 г.), «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться?» (1878 г.), «Краткие мысли на каждый день года, расположенные по числам месяцев» (1882 г.), «Начертание христианского нравоучения» (1891 г.), а также во множестве небольших по объему творений епископ Феофан осветил главные этапы духовного развития христианина. Основная мысль его нравоучения — идея богообщения, составляющая сущность христианской жизни. Творения его не только побуждают христианина к покаянию, исправлению и благодатному обновлению во Христе, но и показывают ему путь живого общения с Богом.Святитель Феофан внес значительный вклад в русскую и мировую библеистику. При начале затворнической жизни в Вышенской пустыни им был задуман огромный труд — толкования весь на Новый Завет, и он действительно успел написать подробные толкования на все Послания святого апостола Павла. Особый интерес представляет его «Евангельская история о Боге Сыне, воплотившемся нашего ради спасения, в последовательном порядке изложения словами святых евангелистов», вышедшая в 1885 году. Эта произведение вполне отвечало мысли святителя о том, что Евангелие нужно не столько толковать, сколько размышлять над ним. Особое место среди творений святителя Феофана занимают его толкования на псалмы 33 (издано в 1869 году), на шестопсалмие (1871 г.), на 118 псалом (1874–77 гг.), на 1, 2, 51 псалмы (1881 г.).
Весьма интересны его работы, посвященные переводу Священного Писания на русский язык. Проблемам русского перевода Библии посвящены следующие статьи святителя Феофана: «По поводу издания священных книг Ветхого Завета в русском переводе», «Библия по переводу семидесяти толковников есть законная Библия», «Какого текста Ветхозаветных Писаний надо держаться», «О мере православного употребления еврейского нынешнего текста по указанию церковной практики».
Венцом богословского творчества и жизненного пути святителя стал перевод на русский язык «Добротолюбия», сборника творений учителей древнего христианского аскетизма. «Добротолюбие» представляет собой широкое, всестороннее изображение разных сторон духовной жизни человека, стремящегося к подвижничеству и богообщению, изложение практических методов духовной борьбы и молитвенного делания. Святитель Феофан не просто перевел этот труд с греческого языка, но переложил его для монашествующих и мирян XIX века, так чтобы все члены Русской Церкви могли, по совету с духовником, использовать его в своей духовной жизни. Пять томов русского «Добротолюбия» в переводе святителя Феофана вышли из печати в 1877–90 гг.
Особый вид литературных трудов преосвященного Феофана составляют его письма. Они нравственным руководством, отрадой и утешением для многих душ в тяжелые, скорбные минуты. Содержание писем крайне разнообразно, но основной тон их — нравоучительный. Они, как и книги, содержат ответы на великий вопрос — на вопрос о пути ко спасению. Многие иноки, представители интеллигенции и простого народа составляли большую духовную семью Вышенского затворника. Лучшие современники видели в нем истинного светильника христианства и всей душой стремились иметь с ним духовное общение, возможность для которого открывала переписка.
Блаженная кончина святителя Феофана, его посмертное почитание и прославление
В последние годы жизни епископ Феофан готовился принять схиму и уже сам сшил себе схимническую одежду, но дни его земного бытия подходили к концу. Несмотря на телесные болезни и немощи, епископ-затворник до последних дней не изменял порядка своих занятий. Он предчувствовал свою кончину, и встретил смерть так же спокойно, как и ожидал ее. Особым знамением великой милости Божией к своему угоднику стало то, что он преставился в великий двунадесятый господский праздник — на Богоявление, 6 января 1894 года. В этот день епископ Феофан совершил, по обычаю, Божественную литургию, за которой причастился Святых Таин и затем пил чай, но к обеду не давал условного знака дольше обыкновенного. Келейник заглянул в рабочий кабинет святителя и, заметив, что он сидит и что-то пишет, не стал беспокоить его напоминанием. Через полчаса епископ Феофан подал условный знак, но за обедом съел лишь половину яйца и выпил полстакана молока. Не слыша стука к вечернему чаю, келейник снова заглянул в комнату святителя в половине пятого и увидел его лежащим на кровати. Келейник подумал сначала, что он лег отдохнуть, но все-таки подошел к кровати, предчувствуя нечто другое. И, действительно, он нашел епископа Феофана уже почившим навеки. Святитель имел вид спокойно спящего человека, причем левая рука его лежала на груди, а пальцы правой сложены как бы для архиерейского благословения.
Отпевание почившего епископа Феофана было совершено 11 января епископом Тамбовским Иеронимом (Экземплярским) при огромном стечении верующего народа, среди которых было немало его корреспондентов и почитателей. Погребен святитель был в Казанском соборе Вышенской пустыни, во Владимирском приделе.
В 1988 году, после многих десятилетий безбожия, на Юбилейном Поместном Соборе Русской Православной Церкви святитель Феофан, Затворник Вышенский, был причислен к лику святых, «как подвижник веры и благочестия оказавший глубокое влияние на духовное возрождение современного ему общества». Святые мощи его были тайно обретены в разоренной безбожниками Вышенской пустыни в первой половине 70-х годов XX века и до 1988 года находились в подклете Успенского собора Троице-Сергиевой Лавры. В 1988 году они были перенесены в храм в честь преподобного Сергия Радонежского в селе Эммануиловке, расположенном в нескольких километрах от Вышенского монастыря. 29 июня 2002 года состоялось перенесение честных мощей святителя в восстановленную Успенскую церковь Вышенской обители, возрожденной как женский монастырь в 1993 году. Это великое церковное торжество возглавил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. 14 марта 2009 года мощи угодника Божия упокоились в возрожденном Казанском соборе — главном храме Свято-Успенского Вышенского монастыря.
В настоящее время при монастыре открыт музей и восстановленная мемориальная келья святителя Феофана Затворника, в которой трудами насельниц пустыни собраны многочисленные экспонаты, помогающие паломникам и посетителям открыть для себя жизненный подвиг Вышенского затворника и приобщиться к его спасительному учению.
Невозможно переоценить значение личности и трудов святителя в наши дни. За последние 20 лет истории нашей Церкви для многих людей они стали основой для обращения к вере. И сегодня святитель Феофан является для всех православных христиан современной России подлинным отцом и учителем, мудрым наставником на пути ко Христу, на пути духовного и нравственного совершенствования.
При подготовке статьи использован ряд неопубликованных материалов из Российского государственного исторического архива, Архива внешней политики Российской империи, Центрального исторического архива Москвы, Государственного архива Тамбовской области, Государственного архива Рязанской области, а также следующие основные издания: Приготовление к затвору и затворническая жизнь преосвященного Феофана // Душеполезное чтение. Ч. I. М., 1894; Порфирий (Успенский), епископ Чигиринский. Книга Бытия моего: Дневники и автобиографические записки епископа Порфирия (Успенского). Т. I–VIII. СПб., 1894–1902. Крутиков И. А. Святитель Феофан затворник и подвижник Вышенской пустыни // Душеполезное чтение. Ч. I. М., 1897; Корсунский И. Н. Преосвященнейший епископ Феофан, бывший Владимирский и Суздальский. М., 1895; Георгий (Тертышников), архимандрит. Светильник Земли Русской: Жизнь и деятельность святителя Феофана Затворника. http://www.svtheofan.ru/images/stories/docs/2010/bogoslov-trud.doc.
